Анатолий Доронин - Вещая сказка Константина Васильева

Этот печальный повод свёл нас с основателем и безсменным директором музея Анатолием Ивановичем Дорониным.

– Анатолий Иванович, спустя промежуток времени, в который вмещаются уже два поколения, не пришла ли пора раскрыть действительные обстоятельства гибели художника?

– Случилось это 29 октября 1976 года. В городе Зеленодольске завершалась выставка картин районных художников, где были представлены и три работы Константина Васильева. Администрация выставочного зала назначила встречу со зрителями в день закрытия выставки. Вот туда и спешил Константин Васильев вместе со своим приятелем Аркадием Поповым. Но встречу с художниками перенесли на другое время. Друзьям пришлось возвращаться домой, они направились в сторону железнодорожной станции. На этом-то отрезке пути кто-то настиг их, нанеся обоим удары по голове металлическим предметом. Погибли оба. Что удивительно, отцу Аркадия, служившему в то время в КГБ в звании майора, запретили вести собственное расследование случившегося. Почему? Более чем прозрачные выводы напрашиваются сами. По-видимому, гибель Константина Васильева не была случайной. Но кому конкретно мог помешать талант художника? На этот счёт есть разные предположения, но доказательно утверждать что-либо – невозможно.

– Годы жизни художника на Земле – это его жизнь де-юре. Жизнь его картин – это жизнь де-факто. Полотна Васильева по факту уже пережили своего автора. Но есть ли у них шанс на будущее в потребительской России?

– А был ли у них шанс на настоящее в советской России? Творчество Васильева – безсмертно. Я убеждён в этом! Это – наш генетический код нации, если хотите. В любом болоте можно отыскать свежую протоку. Так и в сегодняшней эре потребления не все заплесневели. А что касается де-юре и де-факто… В нынешнем сентябре Константину Васильеву исполнилось бы 75 лет. Ирреально воспринимаются рядом две даты: сорок лет со дня гибели и семьдесят пять – со дня рождения. Это некий мистический рубеж двух жизней художника. Одна, протяжённостью в тридцать четыре года – непосредственно пройденная им, наполненная творческими муками и радостью открытий. Жизнь аскета, подчинившего всего себя поиску глубинных истоков своей Родины. Вторую, самостоятельную жизнь длиною уже в сорок лет, получили картины живописца, побывавшие за это время практически во всех крупных городах нашей страны и навсегда вошедшие в сознание и сердца людей.

– Напомните, пожалуйста, как начиналось триумфальное шествие Васильева ещё по Советскому Союзу?

– После трагической гибели художника первую развёрнутую выставку его работ нам удалось организовать в 1978 году в Москве, в выставочном зале Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры, что на улице Разина, теперь Варварке, которая берёт своё начало от Красной площади... Только Высшие силы помогли, видно, организовать в самом центре тогда ещё советской столицы выставку никому не известного в то время художника. Успех был неожиданно ошеломляющим! О Константине Васильеве заговорила Москва. Его картины нарасхват стали брать выставочные залы страны, молодёжные культурные центры, дома и дворцы культуры. Книги отзывов были переполнены самыми восторженными словами: «Здесь русский дух! Здесь Русью пахнет!». Интересно, что и сам Константин Васильев делился порой с друзьями размышлениями по поводу этого самого русского духа. «Почему, – рассуждал он, – дух этот появляется в трудную для Отечества годину и куда он потом исчезает, словно и не было его вовсе?». Создав в 1969 году своё первое полотно мифологического жанра «Северный орёл» и представляя его друзьям, Константин сказал: «Силу духа всего живого – вот что должен выражать художник!» Именно силой русского духа, а не иноземным духом силы пронизано всё творчество живописца.
 

– Мы все – родом из детства. Вероятно, там нужно искать истоки васильевского чуда?

– Совершенно верно! Живя на берегу Волги, слушая песни и предания старины, Васильев остро чувствовал свою неразрывную принадлежность к великому русскому народу, историю и глубинную суть которого так стремился познать. Не случайно поэтому он и взял себе псевдоним «Константин Великоросс» и впервые воспроизвёл его на всё том же полотне «Северный Орёл». Этой же картиной он открыл и своё собственное направление в живописи, соединив мифотворчество и символизм. Именно поэтому картины художника нельзя отнести к реалистическому направлению. Кажется, что именно такими, как его герои, могли быть и были наши далёкие предки. И ещё одну цель ставил перед собой художник, создавая мифологические образы. Он решил развести на противоположные полюса мужское и женское начала, чтобы тем самым выкристаллизовывать изначальные понятия мужественности и женственности.

– Ещё одно гениальное предвидение, учитывая наше «толерантное», скажем так, время?

– Кто знает, какие горизонты ему открывались... Нам остаётся апеллировать лишь фактами. В его художественном представлении символом мужественности стал «Северный Орёл», а вечной женственности – образ с картины «Ожидание». Только в возникающем между такими полюсами напряжении и могли появиться истинные человеческие страсти, высокие чувства, духовные устремления.

– Как известно, самым значимым и одновременно последним произведением Константина Васильева является его шедевр «Человек с филином». Нельзя ли поподробнее узнать об этом своеобразном васильевском завещании потомкам?

– Живописец закончил последнее полотно за десять дней до гибели. И это действительно его символическое завещание. Здесь как бы аккумулирован весь Васильев. Созданный художником образ могучего мудреца – несомненно пророческий. В нём раскрывается великое будущее нашей страны, которая, словно Феникс из пепла, возродится и достигнет космических высот. Ради этой святой цели Васильев приносит и личную жертву – всё своё творчество и самую жизнь свою.

– Картины Васильева для меня – как запечатлённая безконечность. Глубина веков, рвущаяся в космос. Только как бы Иваны, не помнящие родства, живущие одним днём, не обратили бы васильевскую, галактическую, безразмерную Русь в евроремонты с золотыми унитазами…

– Рождая все свои символические образы, Константин Васильев ориентировался исключительно на народные, национальные традиции, на национальные архетипы. И его полотна перестали быть просто картинами! Они распахнулись окнами в высшую материю, в материю духа, перешагнувшего мороку повседневности, освобождённого от сиюминутных страстей. Вглядываясь в его шедевры, обретаешь под ногами твёрдую почву, ощущаешь уверенность в праведной вечности, понимаешь, что Русь – это далеко не одна последняя тысяча лет. Не с князя Владимира она началась и даже не с Рюрика... Несчётное число поколений, нескончаемые дружины предков за нами! А если так... Значит, торжествующая пошлость нашего времени как мизерный эпизод. Как песчинка в русском океане! А может ли эпизод торжествовать вечно? А песчинка тягаться с вечностью?

– Чем живёт музей сейчас?

– Мне довелось быть организатором практически всех посмертных выставок живописца на протяжении двух десятилетий, пока мы не открыли на общественных началах музей в Москве в 1998 году. И всё это время я незримо чувствовал грубое давление со стороны, направленное на разрушение всей конструкции под названием «Творческое наследие Константина Васильева». Музей пережил три рейдерских атаки. В 2009 была совершена кража картин и поджог здания музея... Картины чудом удалось вернуть. Здание восстанавливалось благодаря помощи волонтёров и на средства почитателей таланта Константина Васильева, собранные через интернет. Теперь основная часть его картин экспонируется в муниципальном музее, в Казани, где есть надёжная охрана. Военная серия работ Константина Васильева находится в Новом Манеже. Кое-чем располагают и наши залы. Сейчас мы готовим полную выставку всех картин Константина Васильева. Надеюсь, что это произойдёт в Третьяковской галерее.


Беседу вёл Александр Владимирович
РОЗОЧКИН