В день столетия обретения мощей преподобного Серафима Саровского, 20 лет назад, 1 августа 2003 года, на Мангупе была отслужена Божественная литургия, положившая начало возрождению монашеской жизни в этом благословенном месте.
Это гора-останец в Крыму, на вершине которой в Средние века располагалась столица православного княжества Феодоро. «Последний осколок Византии», как его называют теперь. На относительно небольшой территории (90 га) археологи обнаружили 27 христианских культовых сооружений, включая 3 монастыря, что говорит об исключительном значении Православия в жизни феодоритов. Известно о династических связях мангупских князей с правящими родами изантийской империи и с другими именитыми родами своего времени. Также мы знаем, что шли переговоры о браке одной из мангупских княжон с сыном великого князя Московского Иоанна III, когда весной 1475 года турки осадили город и после многомесячной осады взяли его штурмом. Практически всё население было истреблено или уведено в плен. Постепенно городские постройки приходили в упадок, последней, в конце XVIII века, Мангуп покинула караимская община.
Обилие православных святынь и героическая история позволяют нам относиться к Мангупу как к месту святому, обильно политому потом и слезами преподобных и праведников и кровью мучеников.
Несколько столетий развалины Мангупа пребывали в запустении, и вот милостью Божией по благословению митрополита Симферопольского и Крымского Лазаря (важную роль в этом сыграли благочинный Севастополя отец Владимир Карпец, а также иеромонах Меркурий, Сергей Боцвин и Владимир Лещинский) на Мангупе начала возрождаться монастырская жизнь. Именно они отслужили первую памятную литургию.
Предыстория этого события такова.
Весной 2003 года в Свято-Троицком женском монастыре Симферополя появились два человека – Сергей и Владимир. Поначалу я только знал, что это воцерковлённые люди, приехавшие из Питера и что они присматриваются к
Крыму с тем, чтобы здесь остаться. Оба они ходили в подрясниках, часто бывали на службах. Владимир, я помню, по благословению игуменьи Евсевии намеревался обустроить звонницу, поскольку он был человек музыкально образованный и увлечённый знаменным пением.
По первому впечатлению от общения с ними показалось, что это люди воодушевлённые и ищущие подвижнической жизни. Более подробно историю их жизни я узнал позже.
Оказалось, Владимир и Сергей несколько лет окормлялись в храме преподобного Серафима Саровского села Песочное Санкт-Петербургской епархии.
Потом Сергей уехал, жил в разных монастырях и, наконец, попал в Севастополь.
Владимир Лещинский тем временем тоже уже не жил в Питере, искал место для жизни духовной и по совету Сергея приехал в Крым.
Третье (а по факту иерейства первое) лицо – отец Меркурий – это история отдельная и личность во многом загадочная. Будущий отец Меркурий в миру был бизнесменом и занимал высокую должность в Министерстве торговли РФ. Любопытно, что ровно за год до памятной службы, день в день, на Мангупе археологами была найдена древняя статуэтка Меркурия. Что тут сказать, бывают в жизни совпадения столь же удивительные, сколь и необъяснимые.
Об отце Меркурии известно ещё, что родом он из Мордовии, после обращения к Богу оставил бизнес, был рукоположён и принял постриг в Санаксарском монастыре, несколько лет окормлялся у известного тамошнего духовника, схиигумена Иеронима (Верендякина). По преставлении старца и по его благословению отец Меркурий ходил без денег и документов по монастырям. Когда именно он познакомился с Сергеем и Владимиром и как попал в Крым, мне доподлинно неизвестно.
Так или иначе, но, благословясь у севастопольского благочинного, отец Меркурий, Сергей и Владимир рано утром 1 августа 2003 года поднялись на Мангуп и отслужили Божественную литургию в пещерном храме Южного монастыря.
А дальше произошло то, что иначе как
действием благодати Духа Святого Божьего не объяснить. Видя разорение и запустение святого места, надписи горе-туристов, которыми были исчерканы стены храма, трое единомышленников сказали между собой: сколько же ещё эта древняя святыня будет пребывать в поругании? Может быть, хватит уже? Сказали так и… решили остаться. Вот почему дату 1 августа 2003 года можно считать началом возрождения этого древнего монастыря, который в новейшей истории стал называться Свято-Благовещенским.
Итак, отец Меркурий и тогда ещё не принимавшие пострига Сергей и Владимир поселились в монастыре.
Конечно, всё было непросто. Начиная с организации быта и регулярного богослужения, заканчивая необходимостью отвечать на «законные» претензии и возмущение со стороны государственных структур. Всё-таки Мангуп – это исторический памятник, и непросто было согласовывать вопросы жизни и служения монахов в древнем монастыре с руководством Министерства культуры и с Бахчисарайским историко-культурным заповедником, в непосредственном ведении которого находился Мангуп. Больше скажу – это «самовселение» братии в древнюю обитель было дерзко и невероятно по тогдашним секулярным понятиям. Но невозможное человекам возможно Богу, и каким-то чудом, а также благословением, заступничеством и ходатайством владыки Лазаря отцы закрепились тем летом на Мангупе. Ну а дальше наступила осень и самая трудная первая зима. Не хватало буквально всего, и жизнь была в полном смысле подвижническая. Но начало было положено доброе.
На Мангупе в первое время литургию служили каждый день. Богослужебный круг – по Афонскому чину. В 10 часов вечера начиналась вечерняя служба (9-й час, вечерня и повечерие) и длилась до 3-х ночи. Вычитывалось и выпевалось всё, что положено Уставом. Потом спали 3-4 часа и служили полунощницу, утреню, часы и литургию. Бытовых условий, конечно, не было, но зато какой духовный подъём!
Тяжелее всего пришлось отцу Меркурию, который прожил на Мангупе безвыходно самый трудный первый год. Через год, когда жизнь монастыря немного наладилась, отец Меркурий ушёл на Афон и, кажется, живёт там до сих пор. После отца Меркурия должность настоятеля исполнял ставший уже к тому времени священником отец Сергий. Рекомендацию ему написал протоиерей Владимир Карпец, а рукополагал его наш владыка Симферопольский и Крымский Лазарь.
15 октября 2003 года впервые на Мангупе была совершена торжественная служба в честь преподобного Кассиана Угличского, в миру – Константина, князя Мангупского.
Не вдаваясь в подробности, скажу, что князь Мангупский Константин в качестве родственника сопровождал в Москву невесту великого князя Иоанна III – Софию Палеолог. По прибытии на Русь князь оставил мир и, приняв постриг с именем Кассиан, поселился в основанном им монастыре на реке Учме в окрестностях города Углич. Здесь он и скончался в глубокой старости, а затем был прославлен как преподобный Кассиан Угличский. И вот на родине святого впервые за 500 лет состоялось его прославление. Мне посчастливилось побывать на торжественных службах, приуроченных к этому дню.
Вечером накануне праздника отец Сергий служил всенощную в Красном Маке, селе в паре километров от Мангупа. Местная администрация выделила под подворье монастыря здание бывшего детсада, довольно обширное, двухэтажное, но заброшенное и ветшающее на глазах, как это часто бывало в то время. Я тогда ещё был диаконом и приехал на службу из Симферополя. С удивлением обнаружил я, что людей совсем немного, буквально 3–5 человек братии и несколько местных старушек. Никто толком не знал службы, и то и дело приходилось останавливаться и уточнять по книгам какие-то моменты: где брать стихиры, кондаки, тропари и т. д. На сколько читать канон… Помню, что клиросом и вообще всей уставной частью заведовал какой-то юный паренёк в очках с мощными диоптриями, которые увеличивали его безумные от ужаса глаза. Паренёк был на грани нервного срыва, он готовился заранее, но всё равно это было для него в диковинку, и он страшно переживал. Так мы и служили – с истовой ревностью, да ещё и свет пропал посреди службы, так что получилось, как в древности – при
свечах, сурово и долго. Но и радостно было, конечно…
Наутро пораньше отправились на Мангуп. Помню, добирались чуть ли не на «перекладных», пересаживаясь с одной развалюхи на другую, а часть паломников и вовсе пошла пешком. Но, как это бывает, начинаемое с трудом и с многими нестроениями – заканчивалось светло и радостно. И действительно, как-то всё устроилось. И священники прибыли с разных приходов, и всё необходимое для службы нашлось, и хор организовался, и людей со всех сторон подтянулось немало. Так что был настоящий большой и радостный праздник-событие. Торжественная служба и достойное (может быть, вообще впервые на его родине) – чествование преподобного Кассиана Мангупского-Угличского.
К началу 2004 года внешняя жизнь Мангупской братии разделилась. Отец Меркурий, как я уже сказал, безвыходно пребывал на Мангупе, отец Сергий продолжал окормлять Красный Мак с его окрестностями, а Владимир в декабре 2003 года был направлен возрождать монашескую жизнь в другом пещерном монастыре, на горе Шулдан.
26 марта 2004 года после вечерней службы с акафистом Божией Матери в Свято-Троицком монастыре Симферополя о. Сергий и Владимир были пострижены в монахи. Постриг совершил митрополит Симферопольский и Крымский Лазарь, имена отцы получили соответственно – иеромонах Серапион и монах Венедикт. Через два дня отца Венедикта рукоположили во диакона, а 7 апреля 2004 года – в иеромонахи. И уже в этом новом звании он снова отправился на Шулдан.
Первая после многовекового забвения литургия здесь была отслужена всё теми же отцами на Светлой седмице 1 мая 2003. Но затем ещё какое-то время монастырь пустовал и представлял из себя печальное зрелище – голые скалы, пустые, большей частью разрушенные пещеры, и больше ничего. Отцу Венедикту пришлось пережить всё те же трудности, что были связаны с возрождением Мангупского монастыря.
– И знаешь, кто нам больше всех помогал в первое время? – спрашивал впоследствии батюшка и тут же сам отвечал изумлённо: – Татары! Кто матрас принесёт, кто одеяло, кто керосинку, продукты… даже молоко стали носить из посёлка. А первую в полном смысле этого слова «монастырскую» литургию отслужили тоже 1 мая, но уже в 2005 году – на Пасху. И так всё благополучно устроилось! Отец Владимир Карпец привёз из Севастополя престол, священные сосуды, облачения. Хватились, что хора нет: раз, два – собрался неожиданно хор. Каким-то чудом игуменья Параскева даже приехала с Топловского монастыря с несколькими сёстрами. Диакон явился откуда-то! Словом, всё милостью Божией устроилось.
Официально Мангупский Благовещенский монастырь был открыт решением Священного Синода УПЦ МП от 23 декабря 2010 г.
Но с 2004 года я на Мангупе бывал всё реже. С отцом Серапионом в последний раз увиделся в августе 2005 года. Просто захотелось побывать на Мангупе, и я приехал – послужил вечернюю службу, переночевал, утром вместе с отцом Серапионом послужили литургию, потом спустились с ним в Красный Мак, он ещё рассказывал о своих планах... А позже узнал, что у него произошёл какой-то конфликт с владыкой, и отец Серапион оставил монастырь, уехал из Крыма и, по слухам, ушёл в какой-то непонятный «правый» раскол. Печально это всё, конечно. На моей памяти он остался таким действительно ревностным и мужественным духовным воином. Надеюсь, он ещё вернётся в лоно Православной Церкви, вне которой нет спасения и нет духовной жизни в полном смысле этого слова.
А отца Венедикта я много раз ещё видел, и мы общались с ним довольно часто. Он даже жил одно время при Симферопольском Свято-Троицком монастыре. Вернее, не в самом монастыре, а в известном доме на улице Курчатова, где когда-то жил святитель Лука. На втором этаже у о. Венедикта была обустроена келейка, и я время от времени по случаю заходил к нему в гости, и мы с ним тепло и задушевно общались. Служил он тоже в Свято-Троицком монастыре. Сначала мы вместе служили, а потом меня перевели в храм Трёх Святителей, но всё равно виделись относительно часто вплоть до его отъезда в Питер, кажется, в 2013 году. После этого я уже видел его всего два или три раза, причём всякий раз старался расспросить его о подробностях первых лет возрождения монастырской жизни на Мангупе и записывал кое-что с его слов.
После питерских «отцов-основателей» несколько лет в Мангупском монастыре игуменствовал отец Иакинф. Как я понял, он был из наших, местных. То есть родом он был откуда-то с Житомирщины, но уже в юности окончил Симферопольский университет и обосновался в Крыму. По образованию педагог, он многие годы отдал служению на ниве воспитания и образования молодёжи. Довольно поздно, в преклонном возрасте, пришёл в Успенский скит, принял здесь монашество, священство, а когда понадобилось – был определён настоятелем на Мангуп.
Я знал, что он служит на Мангупе и возглавляет там монастырскую жизнь, но долгое время не был с ним знаком.
Потом однажды летом поехал на Мангуп, не специально в монастырь, а так – по давней своей любви к этому месту, и заодно зашёл в монастырь и познакомился с отцом Иакинфом. Любопытно, что, узнав, что я «столичный» священник, он принял меня настороженно. Но мы быстро объяснились с ним, я рассказал, что с юности часто бывал и даже жил на Мангупе и что это для меня, можно сказать, духовная родина. Отец Иакинф сразу всё понял, и с этого дня, можно сказать, мы сделались с ним друзьями.
Всегда тепло общались при встрече, в последний раз за несколько месяцев до его кончины. Батюшка понимал уже, что время его близко, говорил, что здоровье стало совсем плохим, и фактически прощался. Так оно и получилось. 1 декабря 2020 года его отпевали в том самом храме в Красном Маке, где в 2003-м году мы служили всенощную с отцом Серапионом. Заупокойную литургию и чин погребения возглавил епископ Бахчисарайский Калинник, съехалось множество отцов со всех концов Крыма, много было и мирян.
Отец Иакинф по виду был человек суровый, прямой и даже грубоватый как будто, но на деле – крепко любил Бога, Церковь и своё Отечество – Россию.
Он всегда охотно и с воодушевлением рассказывал паломникам и всем приходящим в монастырь о богатой духовной и исторической жизни Мангупа, о неразрывной связи Крыма с Россией. С любовью окормлял казачество. Кроме
того, при всей своей непрактичности и нищенской жизни, отец Иакинф как-то умудрялся организовывать летние лагеря для детей в Красном Маке и все усилия прилагал, чтобы привить им действительную любовь к Богу, святой Церкви и к богоспасаемому нашему Отечеству. С благодарностью и любовью вспоминаю всегда отца Иакинфа! Да дарует ему Господь Царствие Небесное и благодатную вечную жизнь. Похоронен он на Бахчисарайском кладбище, рядом со своими родителями.
В последние несколько лет обязанности настоятеля Благовещенского Мангупского монастыря исполняет архимандрит Варнава (Шкурдода). Но об этом периоде жизни Мангупа я мало что знаю.
Далеко не всё мне, конечно, известно и о первоначальной жизни возрождаемого монастыря, что-то требует прояснения, уточнения, но общая канва истории возрождения монашеской жизни на Мангупе верна. Надеюсь, со временем эта краткая летопись будет уточняться и обрастать подробностями, чтобы люди знали, как именно возвращалась церковная жизнь в эти святые места, и поминали добрым словом в молитвах участников этого доброго возрождения.
Двадцать лет Мангуп живёт обновлённой церковной и монашеской жизнью, и это радостно! Конечно, радуются этому и все те святые – архиереи, монахи, князья и благочестивые миряне, – которые за всю его многовековую историю просияли на этой горе или в окрестностях её, в пределах княжества Феодоро.
Предстательствуют, молятся о нас, чтобы и мы спаслись и достигли Царствия Небесного. А мы их за это благодарим сердечно и тоже поминаем на каждой службе: все святые, в княжестве Феодоро и во граде Мангупе просиявшие, молите Бога о нас!
Дорогие друзья! Всех, кто что-то помнит, знает, слышал… кому есть что добавить к рассказу о возрождении церковной жизни на Мангупе, прошу писать мне на почту: [email protected]
Протоиерей
Димитрий ШИШКИН