Мне позвонил знакомый и сообщил:
– На Гавриловой Поляне пошли опёнки, народ ломанулся, везут полные корзины. Не зевай!
На следующий день я уже брал билет на теплоход «Омик» до волжского посёлка Гаврилова Поляна. Народу действительно было много – все с корзинами, вёдрами, сумками на колёсиках, многие с классическими русскими коробами вместимостью до пяти вёдер.
От городской пристани «Осипенко» до пристани «Гаврилова Поляна» теплоход идёт два часа. Это долго, учитывая нетерпение публики. А рассказы бывалых грибников о том, что «опятами покрыты склоны оврагов, и остаётся только их резать, резать, резать…» воодушевляли даже самых неуверенных.
И вот заветная пристань. Людской поток растекается по посёлку, а дальше уже у каждого свой маршрут – от Гавриловой Поляны в лесистые горы тянутся две грунтовые дороги и полтора десятка тропинок.
По одной из дорог я и зашагал. Поскольку местность знал плохо, решил собирать грибы, не удаляясь далеко от основной дороги. Предполагал, что за семь часов сбора – до отхода «Омика» в Самару, без труда смогу нарезать две большие корзины. Главное, считал, побыстрее найти тот самый овраг, который «покрыт ковром из грибов».
Время шло, а грибов… не было. Их не было ни в оврагах, ни на склонах холмов, не было даже на старых пеньках.
Уставший, с натёртыми ногами, к вечеру я приковылял к пристани. Каково же было моё удивление, когда у кассы увидел выставленные, словно на продажу, корзины, сумки и вёдра с опёнками. Рядом находились хозяева этих корзин. Грибники были возбуждены и наперебой делились впечатлениями.
Вечером я позвонил своему старому знакомому – дяде Ване Шишкину. Рассказал ему про свой неудачный поход. Он успокоил:
– Завтра вместе едем. Я знаю место на Гавриловой Поляне, там, где орешник, – это третье поле. Грибы любят заросли орешника.
До третьего поля мы шли больше часа. Нашли тот самый орешник. Но грибов в нём не было.
…Мы стояли на пристани. А грибники всё подходили и подходили. Вот из леса вышел мужчина на костылях, в руках у него была небольшая корзинка, полная опят. Потом из леса вышла молодая женщина. Одной рукой она толкала коляску с ребёнком, а в другой руке несла ведёрко с грибами. Дядя Ваня удивлённо посмотрел на неё и сказал:
– Всё, больше за грибами я не пойду. Поеду на рыбалку, карась ещё клюет...
На второй год ситуация начала повторяться. После звонка: «На Гавриловой Поляне пошли грибы!» я с двумя корзинами выехал в «заданный район». Первый раз – неудачно.
Позвонил дяде Ване. Он сказал:
– С меня хватит прошлого года. Туда ездить – только время тратить. Не поеду!
Но я уже, что называется, поднабрался опыта. Вспомнил, наконец, и о молитве. Своими словами начал просить Господа помочь мне найти грибов.
Ещё с прошлого года обратил внимание на то, что на обратном пути с Гавриловой Поляны, почти до самого дома, вместе со мной возвращается высокий крепкий старик. Он всегда был с грибами. Вот и в этом году я видел у него полную корзину опят.
…Мы с ним встретились в салоне теплохода. Оказалось, мой новый знакомый Иван Фёдорович Орлов – участник Великой Отечественной войны, капитан-артиллерист. Он увлечённо рассказывал о войне, о фронтовых буднях. А я ему сообщил о положении дел в современной армии. Зашла речь и о грибах. Иван Фёдорович с гордостью заявил:
– За 37 лет я изучил леса у Гавриловой Поляны досконально. Знаю каждый куст, каждую ложбинку. Знаю где, в какие сроки растут опята, подосиновики, подберёзовики, грузди. Не было случая, чтобы я вернулся без грибов…
Властность, манера сановно держаться, категоричность в словах – всё свидетельствовало о том, что мой собеседник был не из простых. Но я ещё не догадывался о недавнем прошлом Ивана Фёдоровича.
Когда «Омик» начал швартоваться к пристани «Гаврилова Поляна», я обратился к своему собеседнику:
– Иван Фёдорович, Гаврилову Поляну знаю плохо, в прошлом году остался без грибов, без успеха и в этом году.
Пожалуйста, возьмите меня сегодня с собой.
Мой собеседник, только что доброжелательный и улыбчивый, сразу нахмурился. Несколько секунд он молчал, а потом жёстко и властно сказал, как отрубил:
– Каждый идёт своим маршрутом. Да, своим маршрутом. А вечером, на пристани, обменяемся информацией.
Всё!
И дал понять, что разговор закончен.
…Мы спустились по трапу на землю. Иван Фёдорович бодро зашагал в сторону посёлка и вскоре исчез на одной из улиц. Было десять часов утра. Лил сильный косой
дождь. Над вершинами гор клубился туман. Я знал, как неуютно в осеннем лесу под таким дождём. Но выхода не было – обратный рейс был только вечером.
И тут в голове у меня прозвучало: «Молись!».
И я начал молиться. Так молился, наверное, впервые в жизни.
«Господи, помоги мне найти хотя бы немножко грибов!
Чтобы на Великий пост хватило…»
Через час я поднялся к плоскогорью. Подъём закончился, и идти стало легче. Дорога перешла в тропу, уменьшилась в размерах и стала едва заметна в чаще леса. Это означало, что сюда грибники забирались редко.
Между тем дождь не прекращался. Неожиданно на тропе я увидел гриб – маленький опёнок едва выглядывал из опавших листьев.
– Слава Тебе, Боже! – громко произнёс я сквозь шум дождя.
Снял рюкзак, достал здоровенную корзину и положил на её дно этот желанный маленький гриб. Ещё через несколько метров на той же тропе срезал три опёнка. Потом увидел целую семейку. А когда шагнул вправо, в кленовый лес, от радости перехватило дыхание: на всём пространстве, которое охватывал глаз, стояли, где россыпью, где большими семейками, опята.
Причём это были так называемые королевские опята – лучшие из всех: средней величины, на толстых ножках, упругие и с белой плёнкой-бахромой под шляпкой. Это был тот самый ковёр из грибов, который так жаждут найти грибники.
Я встал лицом на восток, прочитал молитвы «Отче наш», «Богородице, Дево» и начал резать. Вскоре выглянуло солнце, капельки дождя заискрились на ветках. Лес заблагоухал осенними запахами, в которые примешивался аромат грибов. Душа запела…
Свой груз не тянет. В истинности этой пословицы я убедился, когда тронулся в обратный путь. Легко преодолел спуск по размытой лесной дороге, прошёл через посёлок и вышел к пристани. Здесь встретил Ивана Фёдоровича.
– Грибов в лесу нет, – с грустью в голосе, но всё тем же категоричным тоном сообщил он мне. – Странно, ещё недавно были, а теперь нет. Я вот проверил все свои ударные места и ничего не нашёл…
Вообще-то я предполагал, что у него грибов будет не меньше, чем у меня. Всё-таки старожил! Я обескураженно молчал.
Это моё молчание его насторожило. Он спросил:
– Нет же грибов, так?
– Я молился и с Божией помощью – нашёл, – ответил ему.
– Почему молился? Как нашёл? Где это ты нашёл? Покажи!
Я распаковал верх корзины. Иван Федорович взял в руки несколько грибов и посмотрел на меня:
– Это настоящие королевские опёнки. Они здесь очень редко бывают. Где вы их нашли?
Вообще-то грибники на подобный вопрос отвечают кратко: «Нашёл в лесу». Но я понимал, что такой ответ обидит моего собеседника.
– Грибы собирал между вторым и третьим полем. С тропы свернул вправо в лес, там нашёл целую колонию.
Он усмехнулся.
– Я знаю это место. Там, в кленовой роще, никогда не бывает опят.
Я снова напомнил ему, кто «податель всякого блага»:
– Иван Фёдорович, я молился, просил Бога дать мне грибов!
– Что, молился?
Иван Фёдорович отшатнулся от меня, как от прокажённого. Потом посмотрел на меня с какой-то брезгливостью, резко отвернулся и надолго замолчал.
Позднее я понял, почему он так отреагировал.
После войны Иван Фёдорович Орлов работал по партийной линии – первым секретарём Советского районного комитета ВКП(б) Куйбышева, первым секретарем Ставропольского городского комитета КПСС. Являлся депутатом Куйбышевского Совета депутатов трудящихся. Был делегатом 22-го съезда КПСС. Потом много лет возглавлял Куйбышевское книжное издательство.
Иван Фёдорович продолжал смотреть на меня со смешанным чувством. Из разговора в «Омике» он уже знал, что я – полковник, постоянный корреспондент центральной газеты Министерства обороны России «Красная звезда» в Приволжском военном округе, в недавнем прошлом коммунист, «афганец», секретарь партийной организации военной газеты Туркестанского военного округа «Фрунзевец». И вдруг – Бог, молитва…
Мы встретились на «Омике» через день.
– За грибами? – спросил он меня приветливо. Я подтвердил. Когда через два часа мы вышли на берег, он быстро пошёл в сторону Крестового оврага, где, как считалось у знатоков, были самые грибные места. А я заспешил на то единственное место, которое теперь уже хорошо знал.
Конечно, я снова молился, просил у Господа грибов. Но уже больше для того, чтобы отстоять силу и правоту молитвы, силу упования на Бога. И Господь не посрамил.
…Когда я с полными корзинами и пакетами подходил вечером к пристани, издалека увидел Ивана Фёдоровича. Он ходил по берегу и жестикулировал. Похоже, мысленно вёл со мной разговор. Так и оказалось.
– Жду вас. Что скажете?
– С Божией помощью собрал…
Эти мои слова – словно кипяток ему за шиворот. Он весь сжался.
– А я ни одного гриба не встретил, – вдруг пожаловался он. – Да это вам просто везёт. Скажите честно, где собирали?
– Иван Фёдорович, говорю честно, как и в тот раз: собирал между вторым и третьим полем, справа от тропы.
– Я вам не верю потому, что знаю: в кленовом лесу опята не растут.
– У Бога всё возможно. Если просим в молитве – получаем…
– Как у вас всё просто, – растерянно произнёс он. – Вот если вы ещё раз столько принесёте – наверное, будет, о чём подумать…
После очередной поездки Иван Фёдорович подошёл ко мне и сказал:
– Был я на вашем месте, собрал много. Спасибо!
Первый раз я видел его доброжелательным, мягким и немного смиренным.
Через полгода мы встретились в городе. Он тепло поздоровался. Потом поднял руку, посмотрел в небо и сказал, улыбаясь: «Отче!».
Что содержало это восклицание, я так и не понял. Но очевидно было одно: наши грибные встречи оставили след в душе старого солдата-коммуниста.
Больше мы не встречались. Вскоре он скончался. Похоронили Ивана Фёдоровича Орлова в Самаре.
А в том кленовом лесу больше никогда не было грибов.
Олег Иванович
БЕДУЛА