Отмена крепостного права в 1861 году в России в итоге вылилась в волну терроризма, направленного против самого Царя-освободителя. Важную охранительную роль на этом этапе играли, как бы теперь сказали, силовики. Один из них – министр внутренних дел генерал-адъютант Михаил Тариэлович Лорис-Меликов, этнический армянин, родившийся в Грузии и всю жизнь служивший России.
Покоритель Кавказа
Родился он в Тбилиси в октябре 1825 года в дворянской семье, с XVI века владевшей правами на город Лори и одноимённую область. В 11 лет отпрыска древнего и знатного рода определили в Лазаревский институт восточных языков, построенный московской армянской диаспорой. Однако спустя 5 лет проявившего неукротимый характер горячего юношу отчислили за мелкое хулиганство. А в 1841 году он поступил в привилегированную школу гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров (позже Николаевское кавалерийское училище) в Петербурге. В столице он близко сошёлся и даже одно время жил на квартире вместе с тогда ещё мало кому известным Николаем Некрасовым. Их объединила не столько любовь к поэзии, сколько к запрещённому вольнодумству, которым почти поголовно увлекалась тогда молодая элита России.
В августе 1843 года новоиспечённый корнет получил назначение в лейб-гвардии Гродненский гусарский полк, дислоцированный в Польше. В то время шла затяжная Кавказская война. Корнет, тяготясь гарнизонной службой в тихой тогда Польше, владея языками горцев и хорошо зная их обычаи, подал рапорт о переводе. Начальство пошло навстречу, и с 1847 года поручик Лорис-Меликов откомандирован в распоряжение главнокомандующего Отдельным Кавказским корпусом князя Михаила Семёновича Воронцова. Здесь он проявляет лихость, храбрость и молодечество, участвуя в боях с горцами в Чечне и Дагестане, в т. ч. против Шамиля и Хаджи-Мурата. Не обходят его чины и награды: штаб-ротмистр, ротмистр; орден св. Анны 4-й степени, золотая сабля с надписью: «За храбрость», орден св. Анны 3-й степени с бантом.
С началом Крымской войны (1854–56 гг.) немирные горцы активизировали свои действия, осуществляя набеги на прикордонные мирные аулы и казачьи станицы. В ответ командованием Кавказского корпуса был сформирован отряд под начальством будущего покорителя Шамиля – князя Александра Ивановича Барятинского, куда получил назначение и наш герой. Позже его перевели на турецкую границу для непосредственного участия в войне с турками, где он снова блестяще проявил себя. Пиком его военной карьеры в этой войне стало участие в штурме и взятии крепости Карс, комендантом которой он и был назначен. По итогам кампании получил чин полковника и высокие награды.
С окончанием войны Лорис-Меликов оставлен на Кавказе, ему поручаются ответственные, в т. ч. дипломатические поручения и назначения на военно-административные должности в Абхазии, Южном Дагестане, где он получает генеральский чин. После пленения Шамиля (1859 г.) самое время заняться умиротворением Северного Кавказа, и Лорис-Меликов в соответствии с проводимыми в это время в России либеральными реформами Александра II реализует на практике свой многолетний план: освобождает горцев от феодальной зависимости местных князьков, открывает сеть школ и училищ, повсеместно внедряет общероссийскую судебную систему, призванную заменить кадиев, шариатские суды и адатные правила, вместе с тем вводя налоги и подати.
Не попал в «чёрный список»
К 60-ти годам основательно подорвав здоровье, Лорис-Меликов просится в отставку и, получив её вместе с чином генерал-адъютанта, убывает на лечение за границу. Однако начавшаяся очередная война с Османской империей за освобождение братских балканских народов (1877–78 гг.) потребовала его возвращения на Кавказ, где он возглавил специально сформированный армейский корпус. Взял крепости Ардоган, Карс (второй раз!), пленил до 25 000 солдат и офицеров противника. Окончание на сей раз успешной войны принесло её подлинному герою не только два ордена святого Георгия, но и графский титул.
Однако почивать на лаврах Лорис-Меликову не пришлось. В 1879 году в Астраханской губернии вспыхивает эпидемия чумы, и графа Лорис-Меликова, назначив временным губернатором Нижнего Поволжья, направляют на борьбу теперь уже с чёрной смертью, выделив для этого из казны неслыханную сумму – до 4-х миллионов рублей. За свои труды на этой ниве он был награждён орденом св. Александра Невского и уже прочно попал в орбиту внимания государя императора.
К этому времени в империи пышным цветом расцвёл политический терроризм народовольчества – леворадикальной революционной организации. Его жертвами стали не только простые полицейские, солдаты и офицеры, но губернаторы, министры. Было организовано несколько безуспешных покушений на самого царя. Тем временем Михаил Тариэлович получает назначение в одну из неспокойных губерний – Харьковскую, где перед этим был убит губернатор, князь Дмитрий Кропоткин.
Лорис действовал как всегда решительно, нагнав страх на немногочисленных в Харькове «народников». И тут в его, казалось, непробиваемом, закалённом характере сурового воина стала проявляться «слабинка» – желание популизма. Он старался понравиться общественности, для чего привлекал на свою сторону набиравшую силу прессу, откровенно заигрывая с журналистами. В итоге ему удалось снизить накал революционных страстей в Харькове, завоевав не только популярность общественного мнения, но и доверие венценосца. Удивительно, но даже безжалостные террористы из «Народной воли» не стали включать его в свой «чёрный список».
В плену обольщений
А тем временем в феврале 1880 года в Зимнем дворце был совершён очередной теракт народовольцев – прогремел взрыв в царской столовой, где только по счастливой случайности не оказалось августейшей семьи. Не на шутку взволнованный Александр II создаёт чрезвычайный орган – Верховную распорядительную Комиссию по охране государственного порядка. На роль её председателя назначает графа Лорис-Меликова, наделив его практически диктаторскими полномочиями. Ему были подчинены в том числе МВД, полиция и III Отделение канцелярии Его Величества (аналог ФСО-ФСБ).
Диктатором Лорис был оригинальным. Считая, что опасность исходит от горстки отщепенцев, которых надо просто переловить и перевешать, он был противником повсеместного «закручивания гаек», чем сразу вызвал восторг в кругу свободолюбивых либералов и прессы – т.н. «общественного мнения», на которое он ориентировался. Под гул их одобрения им было поручено пересмотреть дела III Отделения по осуждённым и подвергнувшимся административной высылке по политическим мотивам лиц. В результате несколько сотен ссыльных (в основном представителей либеральной интеллигенции и студенчества) были с триумфом возвращены в города проживания, где тут же стали героями, несправедливо пострадавшими «за правду».
Пресса возносила Лорис-Меликова до небес, назвав проводимые им меры «диктатурой сердца». В своих экспериментах по борьбе с революционной крамолой он пошёл ещё дальше, начав отменять цензуру на печать. Он был сторонником теории, что пресса в России (в отличие от Европы) не просто отражает общественное мнение, но и формирует его, с чем трудно поспорить. Начинают выходить не только прежде запрещённые издания с революционным «душком», но и новые, либерального толка, например, газета с характерным названием «Гласность». В ней осторожно критиковался радикальный, «революционный социализм» и оправдывался социализм вполне научный, способствующий всеобщему прогрессу, на который, как на идола, молилась тогда «передовая общественность». Чем это закончилось, мы сегодня знаем точно, но тогда это читалось смело и звучало вызывающе-альтернативно.
Не убедило Лорис-Меликова в ошибочности выбранного им пути и покушение на него в феврале 1880 террориста Молодецкого, которого признали сумасшедшим одиночкой и казнили. Всего же за 16 месяцев пребывания Лориса во главе Комиссии в России прошло 32 политических судебных процесса, было вынесено 18 смертных приговоров. Этого казалось ему достаточно, ведь, по его мнению, революционное подполье уже дезорганизовано и одновременно… очаровано его «гениальными» мерами. Он был фанатично увлечён своими прожектами по переустройству России (считая, что знает её).
Входя всё больше в доверие к царю-реформатору, он пошёл ещё дальше, предложив государю комплекс мер по дальнейшей либерализации общества, получивших у историков название «Конституция Лорис-Меликова», которую самодержец намеревался принять, соглашаясь с тезисом, что подобные акты умиротворят жаждущих крови террористов и успокоят общество. Наконец, в августе 1880, он сумел убедить Александра II, что режим ЧП следует снять, поскольку принятых мер достаточно – так хотелось ему поскорее стать миротворцем и искупаться в лучах славы!
В том же месяце царь назначает Лорис-Меликова на пост реорганизованного МВД, куда вошёл Департамент государственной полиции с влитыми в него бывшими сотрудниками III Отделения. Тогда же появилось в ведомстве и новое подразделение – Судебный отдел. Следующим его шагом было сокращение Центрального аппарата министерства – ещё один популистский ход. А нового министра всё несло дальше – на газетные просторы. С его подачи в прессе развернулась дискуссия, «какой быть полиции будущего», а лично им предложено «…привести полицию к единообразию и поставить в гармонию с новыми учреждениями, чтобы в ней не было больше возможности проявляться разным уклонениям от закона, существующим доселе»…
Но все благие намерения министра по дальнейшей либерализации жизни и облагораживанию полиции разбились о страшный факт – убийство царя, которое произошло 1 марта 1881 года, за день до подписания «меликовской» конституции, дарующий народу очередную порцию свобод. Такова гримаса истории. Царь-освободитель пал жертвой своих подданных при благодушии должностных лиц и умилении околдованного реформами т.н. общественного мнения.
В защиту нашего героя следует сказать, что он не советовал Александру II в эти дни появляться на улице, но царь больше доверял другим словам любимого министра.
Роман Алексеевич Илющенко