Почему США обеспокоены сближением России и Китая? Угрожает ли России военно-техническое сотрудничество США и Китая? Возможен ли американо-китайский союз?
Об этом беседуют главный редактор журнала «Русский Дом» Александр Николаевич Крутов, начальник сектора международных экономических организаций Центра экономических исследований Российского института стратегических исследований Вячеслав Михайлович Холодков и научный сотрудник Центра США, Канады и стран Латинской Америки РИСИ Константин Владимирович Блохин.
А.Н. Крутов: Представители военных ведомств Соединённых Штатов Америки и Китая заключили договор о сотрудничестве. Это первое соглашение между Китаем и США за последние годы. Эксперты считают, что это соглашение олицетворяет важный шаг на сближение позиций друг друга. Кроме того, стало известно, что на будущий год могут пройти и сухопутные учения военных сил Китая и США. В чём суть этих договорённостей?
К.В. Блохин: Пока говорить о каком-то широкомасштабном стратегическом партнёрстве этих двух стран не стоит. Потому что американская элита расколота. В настоящий момент вырисовываются две группы представителей американского истеблишмента, которые по-разному смотрят на взаимоотношения с Китаем. Первая группа – можно назвать её «Уолл-стрит» – финансово-экономическая. Представители этой группы считают, что любое противоборство с Китаем может подорвать мировую экономику, и в первую очередь американскую, стимулировать эрозию мировой финансовой системы. И любое сдерживание нанесёт ущерб самим США. Вторая группа – это военно-политический истеблишмент США. Они считают Китай экзистенциальной угрозой для Америки. Эта группа включает в себя в основном представителей Пентагона и военно-промышленных корпораций. И они считают, что главным противником является Китай. Поэтому Китай необходимо сдерживать. А так как сейчас политика Трампа в отношении Китая ещё полностью не сформировалась, то идёт борьба этих двух групп. По этой борьбе мы видим движение политики вроде бы и сдерживания, но и одновременного влечения. Исход этой борьбы сейчас предсказать невозможно. Бывший представитель США в ООН Залмай Халилзад в недавней статье в издании National Interest выводит ряд рекомендаций для правительства США в отношении Китая. Одна из этих рекомендаций – углублять военно-техническое сотрудничество с Китаем. Углублять – для чего? Для выявления слабостей и сильных сторон китайского военно-промышленного комплекса и китайской армии – на что способен Китай?
Во-вторых, есть общая проблема и у Америки, и у Китая – это вопросы Северокорейского полуострова. Они обеспокоены непоследовательной политикой Северной Кореи. Множество союзников не знают, что делать, в том числе Япония и Южная Корея. И здесь, безусловно, нужна координация действий. В своё время Бжезинским был предложен правительству США и пролоббирован Киссинджером проект G-2 – большой двойки. Сейчас в верхах муссируется идея проекта «Кимерика» (Китай и Америка). Нужно понимать, что эти идеи рассчитаны в первую очередь на делёж не только мира в целом, но и России. И вот что интересно – название «Кимерика» предложил британский политолог Нил Фергюссон. Именно он название «Кимерика» сопоставил с названием «Химера». То есть как бы сам признал призрачность этого союза. На самом деле этот союз трудно достижим в силу геополитических разногласий.
А.Н. Крутов: Вы согласны с утверждением о том, что соглашение о военно-техническом сотрудничестве между Соединёнными Штатами и Китаем преследует цель со стороны США выявить сильные и слабые стороны китайской армии и ВПК?
В.М. Холодков: Частично. Хотел бы поправить коллегу – это соглашение не о военно-техническом сотрудничестве, а о военном сотрудничестве. В прессе, мне кажется, сильно преувеличивается значение этого соглашения. Многие журналисты пишут о том, что оно равнозначно Американо-Тайваньскому договору 1972 года. Это совершенно неверно. Американо-Тайваньский договор – это договор о союзнических отношениях, который предполагает, что в случае агрессии на одну из сторон вторая сторона оказывает ей всю помощь.
А.Н. Крутов: И всё же, что бы мы ни говорили, соглашение уже заключено. Кстати, как Тайвань прореагировал на него?
В.М. Холодков: Пока никаких данных о реакции Тайваня нет. Но хочу подчеркнуть: международные соглашения бывают разных типов. Самый высший тип соглашения – это межгосударственный договор, который подлежит ратификации парламентами двух стран. Второй тип более низкий – это межправительственное соглашение – оно не подлежит ратификации парламентами. Третий тип – соглашения международного характера; ещё более низкий – это межведомственное соглашение. Так вот, данное соглашение даже ниже, чем межведомственное. Его ведь подписали не министры обороны двух стран, его подписали с американской стороны – командующий комитетом начальников штабов сухопутных войск США, а с китайской – заместитель председателя военного совета КНР. То есть это даже не уровень министерств обороны. И потом надо посмотреть на содержание этого соглашения. Да, оно предусматривает возможность участия китайских и американских вооружённых сил в совместных военных учениях. Но в основном оно содержит меры, направленные на то, чтобы не допустить столкновения вооружённых сил двух стран.
Почему вообще возникла необходимость подписания соглашения такого низкого уровня? Дело в том, что обстановка вокруг Китая в Южно-Китайском море, в Восточно-Китайском море и на Корейском полуострове такова, что нельзя исключать прямого столкновения вооружённых сил – китайских и американских. Так вот, помимо цели, о которой говорил мой коллега, совершенно очевидно, что это соглашение преследует и другую цель – не допустить боестолкновения.
Хотел бы отметить ещё один мотив у США, который подталкивает администрацию к подписанию такого рода соглашений. Процитирую одну статью во влиятельной японской газете «Ёмиури», которая была опубликована в марте и озаглавлена так: «США обеспокоены стремительным сближением Китая и России в военной сфере». В этой статье приводятся, в частности, выдержки из аналитического доклада государственной комиссии по мониторингу экономических вопросов и вопросов безопасности в отношениях между США и Китаем, который был представлен Конгрессу США. Обращалось внимание действительно на последовательное развитие российско-китайских военных связей.
В частности, приводился пример того, что Россия согласилась поставлять в Китай новейшие комплексы ПВО С-400 и истребители СУ-35. Там говорилось о том, что число и масштабы российско-китайских военных учений стремительно увеличиваются, причём меняется их география – она расширяется и идёт в сторону Южно-Китайского моря. Конечно, такое активное сотрудничество вызывает озабоченность не только у американских военных, но и у властей. Поэтому один из методов снятия таких озабоченностей – это налаживание контактов с Китаем в военной области. Вот что толкает американцев на это.
А.Н. Крутов: Но всё-таки, а китайцев что толкает на это соглашение?
К.В. Блохин: Мне кажется, Китай заинтересован в первую очередь в некоем нейтралитете, в мирном возвышении. Потому что Китай учёл опыт других стран, которые на моменте своего экономического развития очень сильно стартовали. Это возвышение спровоцировало агрессию со стороны других стран. Китай хочет уладить все возможные споры, чтобы ничто не мешало ему накачать мускулы. Хочу добавить, что американцы не просто обеспокоены российско-китайским альянсом. Если почитать периодику или статьи из того же National Interest, то американские политологи буквально пишут: «А возможна ли война на два фронта? Как мы будем действовать, если завтра Россия и Китай нам объявят войну? Какие силы мы будем использовать?». То есть они не просто обеспокоены, а уже просчитывают возможные сценарии. Более того, если мы посмотрим основные доклады, которые проходят по главным аналитическим центрам, то увидим, что главные темы – возвышение Китая и возможность российско-китайского альянса. Ведь это, по сути, главный геополитический кошмар США. Цель американцев – предотвращение объединения Евразии, что происходит на их глазах очень быстро.
В.М. Холодков: Согласен с коллегой в том, что внешнюю политику Китая можно охарактеризовать как неконфликтную и миролюбивую. Китайцы стремятся решать все международные проблемы, где задействованы их интересы, путём сотрудничества. Поэтому в Китае и были обеспокоены очень резкими антикитайскими высказываниями Трампа в период предвыборной кампании. Трамп уже принял несколько таких решительных шагов. В частности, выход из Транстихоокеанского партнёрства. Или удар по Сирии, который был предпринят как раз в период встречи с Си Цзиньпином – в апреле этого года. Поэтому, чтобы погасить конфликтный потенциал и возможные агрессивные действия Трампа, китайцы идут на определённые уступки, на попытки наладить нормальный диалог и объяснить Трампу, что сотрудничество всегда выгоднее, чем конфронтация и серьёзные столкновения и в экономической, и в военной, и в других областях.
А.Н. Крутов: Значит, действия Соединённых Штатов Америки с позиции силы оказались действенны?
В.М. Холодков: В каком-то смысле, да. Вот, например, многие американские обозреватели пишут, что Трамп добился от Китая таких уступок, которых Обама не мог добиться в течение восьми лет своего правления, в частности, в экономической области.
К.В. Блохин: Я обратил внимание на время, когда было подписано это соглашение. Тогда во всех средствах массовой информации звучали предостережения о возможном конфликте в Южно-Китайском море в районе островов Спартли. Китайцы говорили американцам: «Не вмешивайтесь в наши дела, мы – независимое государство». И вдруг неожиданно для многих было заключено это соглашение.
В.М. Холодков: Полностью согласен в том, что удалось избежать возможного конфликта, по сути, двух сверхдержав. Но хочу отметить, что смягчённость «крестового похода» Трампа никак не отменяет главный тренд на сдерживание Китая. Вот недавно Майкл Спенс посетил все страны АСЕАН. Не посетил всего лишь одну – Китай. Какие соглашения с Вьетнамом были заключены – их оценивают в 15 млрд долларов. Заметьте, с каким уважением и пиететом президент Трамп относится к Дутерте – президенту Филиппин. Давайте посмотрим, что происходит в других регионах, на том же Ближнем Востоке. Трамп подписал контракт с Саудовской Аравией. По разным оценкам, стоимость этого контракта оценивают от 100 до 400 млрд долларов. Безусловно, этот контракт расценивается как удар по Ирану – стратегическому партнёру Китая, следовательно, и по самому Китаю тоже. Потому что все углеводороды идут из Ближнего Востока, и контроль над Ближним Востоком – это рычаг воздействия на Китай. В этом контексте, на мой взгляд, роль России является одной из главных. Ведь чего хочет Китай? Объединить Евразию, освободиться от морской торговли, жизненно важной, переориентировать свой рынок сбыта и экспорт с американского рынка на евразийский. И в этом Китаю может помочь Россия. Ценность России в этом контексте глобальных изменений – одна из самых ключевых.
А.Н. Крутов: Трамп неоднократно обвинял Китай в валютных махинациях, в том, что существует торговый дефицит между Соединёнными Штатами и Китаем. В том, что текущие торговые отношения сегодня – в пользу Китая. И вот сейчас Китай и Соединённые Штаты предварительно договорились расширить доступ американских товаров на китайский рынок. Значит, угрозы Трампа подействовали, так можно расценить?
В.М. Холодков: Частично можно расценить и так. Но Китай вообще старается решать любые проблемы путём переговоров и поиска компромиссов. В данном случае это соглашение – тоже компромисс в определённой мере. Когда Трамп вёл предвыборную кампанию, он говорил о возможности введения 45-процентных пошлин на товары, которые импортируются из Китая. А дело в том, что, по подсчётам экспертов международных экономических организаций, повышение импортных пошлин на 10 % способно затормозить экономический рост на 2 %. Вот представьте себе, что было бы, если бы Трамп ввёл 45-процентную пошлину на импортные товары из Китая. Конечно, в том, что Трамп предъявлял претензии китайцам, есть определённый смысл. Ведь посмотрите, что происходит в китайско-американской торговле. Она традиционно сводится к дефициту для США. В 2015 году этот дефицит составлял 334 млрд долларов в пользу Китая, в 2016-м – 309 млрд долларов в пользу того же Китая. Причём, если посмотреть в целом на внешнюю торговлю США – и товарами, и услугами, – то в 2015 году весь дефицит составлял 500 млрд долларов, а в 2016-м – 504 млрд долларов. То есть дефицит в торговле с Китаем составлял от 60 до 67 % всего торгового дефицита США.
А.Н. Крутов: Китай – это третий по величине экспортный рынок Соединённых Штатов Америки.
В.М. Холодков: В то же время Китай – это очень важный рынок для сбыта американских товаров. Когда возник вопрос о введении повышенных пошлин в отношении китайских товаров, то Американо-Китайская Торговая палата подсчитала, каковы будут последствия этих возможных шагов. И в частности, двусторонняя торговля обеспечивает американцам два миллиона шестьсот тысяч рабочих мест. То есть, если, предположим, не было бы этой торговли, два миллиона шестьсот тысяч американских рабочих были бы выставлены на улицу. Растёт экспорт китайских инвестиций в США. Он уже достиг 109 млрд долларов. Очень много американских предприятий являются филиалами китайских компаний и выпускают, соответственно, свою продукцию. Если предположить, что импорт дешёвых американских товаров будет прекращён либо будут введены такие заградительные пошлины, то инфляция в США подскочит на 1,5 %. А ведь в основном китайские товары – это как раз товары бытового назначения.
А.Н. Крутов: Но, с другой стороны, Китай пошёл на уступки...
В.М. Холодков: Допустил американские банки на китайский финансовый рынок. Министр торговли США Уилбур Росс сказал о том, что американское правительство надеется, что это соглашение позволит сократить дисбаланс в двусторонней торговле до конца текущего года. Но пока этого не получается. Если посмотреть статистику внешней торговли США, в том числе торговли с Китаем – она продолжает ухудшаться. За четыре месяца этого года дефицит во всей американской торговле составил 186 млрд долларов – это на 13,5 % больше, чем за тот же период прошлого года. А дефицит в торговле с Китаем составил 110 млрд долларов. То есть опять-таки 60 % дефицита пришлось на Китай. Растёт дефицит и в торговле с Мексикой, и с Германией, и со всеми другими странами. Поэтому сейчас, с моей точки зрения, для Трампа сложилась достаточно опасная ситуация. Если его предвыборные обещания не выльются в конкретные результаты во внешней торговле, то он потеряет популярность даже среди своих сторонников. Его будут считать болтуном, не способным выполнить свои обещания. А пока, к сожалению, ситуация продолжает ухудшаться. Ничего ему не удаётся сделать.
А.Н. Крутов: Угрожают ли России соглашения о военном и торговом сотрудничестве между Китаем и США?
К.В. Блохин: Думаю, они имеют некий тактический характер. России вряд ли они могут угрожать. Даже если вдруг сформируется некий альянс США и Китая, то сомневаюсь, что он может быть долгосрочным. Во-первых, США будут смотреть на Китай как на подчинённого партнёра, но никак не равноправного. Китай это не устроит. Китай – это цивилизация уникальная, с многотысячной историей, и вряд ли он согласится на роль подчинённого партнёра. Но если всё-таки будет партнёрство... Ведь проект G-2 – это, по сути, план расчленения России. Предположим, произойдёт некое ослабление России, которая допустит Китай к богатым ресурсам Сибири, и что тогда? Тогда уже сдержать Китай ничто не сможет. То есть Китай будет самодостаточен. Тут, безусловно, есть некая тонкая идея, которую стараются пролоббировать американские аналитики, – попытаться стравить Китай и Россию. С точки зрения американских национальных интересов и национальной безопасности, – это было бы идеальным вариантом. Стравить две евразийские державы, чтобы они друг друга ослабляли.
В.М. Холодков: Если говорить о конкретных соглашениях, то никакой степени опасности для России они абсолютно не несут. Выгодно ли нам это военное соглашение, которое направлено на то, чтобы предотвратить конфликты между китайскими и американскими вооружёнными силами в этом регионе? Подумайте, а если такой конфликт возникнет, не дай Бог, в Южно-Китайском море либо на Корейском полуострове – выгодно ли это будет России? Конечно, нет. Это близко от российских границ и напрямую затрагивает нашу безопасность. Поэтому любые действия, направленные на смягчение обстановки в этом регионе, на предотвращение конфликтного развития событий, приоритетны для России. Теперь что касается экономического соглашения. Да, китайцы отменили ограничения на импорт сжиженного природного газа (СПГ) из США. Многие журналисты уже пишут о том, что это подорвёт наши переговоры с Китаем о строительстве газопровода «Сила Сибири-2». На самом деле, это полная ерунда. Здесь самый главный вопрос – коммерческий. Стоимость российского трубопроводного газа и стоимость американского СПГ несопоставимы. И когда американский СПГ по цене сможет опуститься до стоимости российского трубопроводного газа – это большой вопрос. Давайте сравним поставки СПГ с поставками нашего природного газа: по газопроводу «Сила Сибири» он будет идти 38 млрд кубометров ежегодно, а по «Силе Сибири-2» – 30 млрд кубометров. Конечно, они несопоставимы ни по объёмам, ни по стоимости. Никакой угрозы для нас нет. Тем более что Китай – это очень быстрорастущий рынок в энергетическом плане. И самое главное. Китай – это отдельная цивилизация, он будет развиваться сам без всяких союзов – это самодостаточная страна. Сможет обеспечивать свою безопасность, и экономические интересы, и любые другие. Но если смотреть в долгосрочном плане, думаю, что соперничество между Китаем и США неизбежно по одной простой причине. Сравним экономическую мощь двух стран. Ведь валовой внутренний продукт Китая по паритету покупательной способности уже превзошёл американский. 19,3 трлн долларов – ВВП Китая, а у США – 17,9 трлн долларов. И не только по ВВП, а по многим составляющим. Возьмём, к примеру, научно-техническое развитие. Мы как-то привыкли считать, что США – это самая передовая в этом плане страна, а Китай – отсталая. Уже не так. Китайский экспорт высокотехнологичной продукции – это 560 млрд долларов, а американский – 153 млрд долларов. Китай занимает 25 % мирового рынка высокотехнологичной продукции. Китайские инженеры, учёные, изобретатели в прошлом году зарегистрировали 1 100 000 патентов, а американцы – 589 000 патентов. Почти в два раза меньше. Китайцы обходят американцев по многим составляющим. Для американцев, которые привыкли считать себя самой передовой, самой мощной державой в мире, такой стремительный рост Китая как кость в горле. Они не привыкли уступать и будут драться до последнего. Вопрос в другом – перерастёт ли это соперничество из нынешних неконфронтационных форм в открытую конфронтацию и в торговле, и в научно-технической сфере, и в военной, и в других областях. Мы заинтересованы в том, чтобы этого не было. Потому что однозначно Россия потерпит значительный ущерб в случае, если эта конфронтация перейдёт в острую фазу.
А.Н. Крутов: Но не получится ли так, что Соединённые Штаты Америки скажут Китаю: «Против кого будем дружить?»
В.М. Холодков: А на этот вопрос мы уже ответили. Китай – это самодостаточная цивилизация, ей не нужны никакие союзы. Для меня, например, сама постановка вопроса об американо-китайском союзе смешна. Не нужен им этот союз, и они никогда на него не пойдут. И кстати говоря, когда в начальный период правления администрации Обамы Бжезинский и Киссинджер предложили Китаю проект «Кимерика», то китайцы его однозначно отвергли.
К.В. Блохин: Недавно влиятельная консалтинговая компания PricewaterhouseCoopers выпустила доклад «Контуры будущей мировой экономики», который состоит из двух частей: до 2030 года и до 2050 года. Уже по паритету покупательной способности американская экономика не то что вторая, она уже на третьем месте после китайской и индийской. А отрыв между объёмом ВВП Китая и объёмом ВВП США превосходит в два раза. Хотел бы добавить, что сторонники «Кимерики» постоянно твердят, что война между Китаем и США невозможна, что соперничество тоже невозможно, так как слишком большая взаимозависимость экономик и товарооборота. Но это вообще не показатель. Очень известный в своё время писатель Норман Энджелл в 1912 году издал книгу «Великое заблуждение», в которой утверждал, что взаимозависимости экономик европейских держав делают войну между ними просто невозможной. Эту идею восприняли на ура. И что в итоге? Первая мировая война, Вторая мировая война… На мой взгляд, именно политика, а не экономика является определяющим фактором.
А.Н. Крутов: То есть вы хотите сказать, что...
К.В. Блохин: ...союз между Китаем и США вряд ли возможен, несмотря на взаимозависимость экономик.